Классической японской литературе больше 1000 лет. На протяжении столь долгого времени японская литература менялась количественно и качественно, чутко отражая перемены, происходящие в жизни феодального государства.
По сравнению с великими древними цивилизациями Азии — Индия, Китай или Иран, Япония — молодая страна, государственность которой оформилась не ранее 6−7 веков.
Грамотность в Японии пришла из материковых стран: Китай — Корея — Япония. Но китайское письмо, идеальное для нужд китайского языка, вовсе не подходило для языка японского по всем параметрам, от фонетики до грамматики. И только в конце 9 века на основе курсивного написания китайских иероглифов была, наконец, создана фонетическая азбука, способная гибко и точно передавать все нюансы родного языка, начала быстро развиваться национальная литература.
«Золотым веком» классической литературы Японии принято считать произведения Хэйанской эпохи 9−11 веков. Название этого периода взято из названия столицы феодального государства — Хэйан, который переводится «Мир и покой». Теперь это город Киото.
В столице Хэйан — центр административного управления. Здесь же находилась резиденция императоров, усадьбы придворной знати, храмы, монастыри.
Хэйан стал центром культуры. Создателем культуры была в основном потомственная родовая аристократия, имевшая доступ к образованию и свободным временем, чтобы заниматься искусством — музыкой, танцами, рисованием и литературой.
Источником вдохновения для аристократии были песни, мифы, сказки самого народа Японии. Хэйанская литература уже знала и имела опыт в освоении главных жанров — новелла, эссе, повесть и романы. Уникальной особенностью этой прозы можно считать:
· лирический характер;
· проникновенное раскрытие духовной жизни;
· чувств и переживаний человека — явления, не имеющие аналогов в мировой средневековой литературе;
· другая особенность — большинство произведений написаны женщинами.
Хотя Хэйанская литература создавалась, когда в Китае уже применялась техника каллиграфической печати для размножения священных буддийских книг, литература Японии этого времени оставалась только в рукописном тексте. Почему?
· каллиграфия относилась к разряду изящных искусств;
· рукописи писались на знаменитой японской бумаге «васи». Такая бумага имела свою неповторимую фактуру, обладала разнообразием оттенков цвета;
· рукопись на такой бумаге украшалась блестками — напылением золотым и серебренным;
· на этой же бумаге создавались иллюстрации в стиле «ямато-э» — замечательные цветные картинки.
Каждый из этих атрибутов рукописи давал свой вклад, а в совокупности рукопись становилась объектом эстетического наслаждения.
Философский принцип эпохи Хэйан:
1. «Вещественный мир» человека должен быть прекрасен. Все предметы, окружающие человека — одежда, ширма, веер, — все должно быть объектом эстетического наслаждения.
2. Постоянным и естественным источником наслаждения является природа в ее бесконечном разнообразии. Именно природа обожествлялась древними японцами:
солнце, ветер, горы, деревья и водопады — все это боги, непосредственные участники жизни людей.
Особенность эпохи Хэйан в том, что:
1. Японская проза литературой не считалась. Для нее не существовало ограничений.
2. Другая особенность — она существовала и развивалась в женской среде. Ее создавали, переписывали женщины. Именно женщины создали литературный японский язык.
3. Женщины создали «моногатари» — особый жанр, разговор-воспоминание или просто рассказы о разных предметах, событиях.
Эпоха Хэйан — время формирования и расцвета японской культуры, до сих пор привлекающее к себе благоговейное внимание потомков. Предшествующие эпохи лишь готовили ее пышное цветение, на всех последующих лежал отблеск ее величия.
Начало эпохи Хэйан относят к 794 году, когда в провинции Ямасиро завершилось строительство новой столицы, получившей имя «Столица мира и спокойствия — Хэйан».
Убранство Дворца императора и аристократов отличалось необыкновенной изысканностью. Все, начиная от одежды и кончая утварью, заказывалось у лучших мастеров. Ширмы, занавеси, экраны расписывались лучшими художниками столицы. Изображения сопровождались каллиграфическими надписями, чаще всего стихами на тему рисунка.
Все прекрасное в гармоническом единстве оказывалось тесно связанным с повседневной жизнью людей.
Число аристократических семей, приближенных ко двору, было не более 20. Вокруг этих семей образовывался второй круг из менее знатных семей.
Столица считалась единственным местом, достойным благородного человека.

Мурасаки Сикибу
Удивительное создание эпохи Хэйан — «Повесть о Гэндзи». Уже в конце 12 века говорится о «Повести о Гэндзи» как «удивительном, невозможном в нашем мире. Не иначе, как это чудо, сотворенное Буддой в ответ на ее молитвы».
Настоящее имя женщины, создавшей это произведение, неизвестно. Мурасаки — это прозвище, псевдоним, взятый из популярной героини повести «Юная Мурасаки». Год рождения писательницы около 978. Она была родом из северной ветви Фудзивара — могущественного регента Фудзивара Тамэтоки.
Среди предков писательницы было немало выдающихся поэтов. Ее отец был ученым, довольно известным, но поневоле был включен во внутриклановую борьбу. Мать писательницы тоже была из клана Фудзивара, но умерла, когда писательнице было совсем мало лет.
В детстве писательница получила образование, традиционное положению семьи.
Известный японский писатель, лауреат Нобелевской премии, Кавабата Ясунари так оценивал «повести о Гэндзи»: «Была заложена традиция прекрасного, которая не только в течение 8 веков влияла на последующую литературу, но и определила ее характер. „Повесть о Гэндзи“ — вершина японской прозы всех времен. До сих пор нет ничего ей подобного. Теперь и за границей многие называют ее мировым чудом, что уже появилось в 10 веке, появилось столь замечательное и столь современное по духу произведение».
«Повесть о Гэндзи» на русском языке состоит из 4 книг. Пятая книга — это приложение, оно содержит сведения, призванные помочь читателям ориентироваться в том сложном и далеком от нас мире, в котором жили герои Мурасаки.
Образ героя — блистательный принц Гэндзи, в силу своего высокого рождения ему все доступно, а красота и таланты, которыми он наделен, способствуют тому, что Гэндзи не встречает преград.
Жизнь придворной аристократии — жизнь людей, «имеющих досуг». Они использовали его для развития эстетического вкуса. Развернутые изображения личной жизни ставило человека в центр внимания. Ни до, ни после человек как личность не становился центром внимания. Традиционно в других культурах мира человек — лишь участник каких-то событий.
Сэй Сёнагон
Записки у изголовья
Одно из самых любимых произведений японской классической литературы.
Культура хэйанской эпохи — это сплав глубокой древности, когда искусство было еще общенародным и уточненным эстетическим и рафинированным чувством красоты.
Блистательная проза, изысканная поэзия, созданные Сэй Сенагон, отличаются совершенством стиля и филигранной утонченностью.
В «Записках у изголовья» — эстетическое кредо эпохи, разработанное до мельчайших подробностей. Любование красотой во всех ее возможных гранях становится мироощущением образованных людей господствующего класса.
У Сэй Сёнагон личность женщины становится «магическим кристаллом». Именно личность становится мерой вещей, явлений, обычаев.
Именно Сэй Сёнагон принадлежит первенство в теоретическом обосновании канонов красоты. Ни одна культура мира не смогла в прошлом и не может в наши дни создать по аналогии Каноны красоты для своей нации. Поэтому Канон красоты были и остается мировым достоянием всех времен и народов.
Кэнко Хоси
Кэнко — мирское имя Канэёси — происходил из старинного рода Уробэ, был близок ко двору, но позже постригся в монахи. За свой выдающийся поэтический дар он был назван одним из «четырех небесных владык японской песни». Но основную известность он получил за прозу «Записки от скуки».
Кэнко Хоси родился в семье настоятеля синтоистского храма, и с детства получил должное образование.
Его вкус воспитывался на шедеврах предыдущих эпох — «Повесть о Гэндзи», «Записки у изголовья». Он любил даосских мудрецов — Лао цзы, Чжуан Цзы. После смерти в его хижине нашли «Лотосовую сутру», переписанные отрывки из «Дао де цзин» Лао Цзы и три главы из Гэндзи.
С 17 лет началась его служба при дворе и продолжалась почти двадцать лет, пока он не перешел служить в охрану экс-императора Гоуда, высоко ценившего его как поэта. После смерти императора в 1324 году он постригся в монахи, но продолжал заниматься поэзией.
Монастыри в то время были хранителями культуры, а монахи — наиболее просвещенными людьми. Он жил в различных храмах Киото, странствовал, пока не построил себе хижину и подножья горы в провинции Ига.
Сознание Кэнко Хоси свободно, не объято страхом, не зациклено на идее бренности. Наоборот, в быстротечности находит очарование: «Если бы человеческая жизнь была вечной, и не исчезала бы в один прекрасный день, подобно росе на равнинах Адаси, и не рассеивалась, как дым, над горой Торибэ, не было бы в ней столько скрытого очарования. В мире замечательно именно непостоянство».
У Кэнко Хоси находим значение самосовершенствования.
В первом же дане говорится о способности человека к совершенству. Если внешность и положение даются от рождения, то ум и сердце совершенствуются, если идешь от одной мудрости к другой, постигая мысли древних, занимаясь поэзией, музыкой. «Только так можно познать самого себя», а «не познав себя, нельзя познать других. Следовательно, того, кто познал себя, можно считать человеком, способным понять суть вещей». «Но если человек с прекрасной внешностью и душой невежествен, то он без труда подавляется людьми низкими и некрасивыми, и становится таким же, как они».
«Причинить человеку душевную боль — значит, сделать ему гораздо больнее, нежели даже изувечив его тело. Болезни наши в большинстве своем проистекают из души».
«Человек — душа Вселенной. Вселенная не имеет предела. Тогда почему мы должны быть отличны от нее?». Ученые нашего времени начинают ощущать беспредельность человека, энергию мысли — «как планетарное явление».
Каждый дан уникален, автономен, и не посягает на свободу другого.
Не наставлять, а освещать вспышками разума мрак жизни и потаенную красоту человека.
Кэнко Хоси стремился понять человеческую природу во всех ее проявлениях, показать сложность духовного мира и многообразие восприятия им окружающего мира.
243 отрывка «дан» — составляют книгу Кэнко, они разнообразны по содержанию, но каждый дан несет в себе глубокое философские наблюдение.
Например: Толпа простолюдинов, глазеющая на скачки и сгрудившаяся так, что яблоку негде упасть, расступается перед человеком, высказавшим мудрую мысль, показывая этим ему свое уважение. «Человек ведь не дерево и не камень: бывают минуты, когда он не может не поддаться чувству» — заключает Кэнко. «Он нагибается над раковиной, попавшей ему по дороге, и внимательно рассматривает это крохотное произведение природы. Ничто окружающее, как бы мало оно ни было, не кажется ему ничтожным, не заслуживающим внимания».
«Все на свете имеет особенную прелесть в своем начале и в завершении».
Кавабата Ясунари (1899 — 1972)
Японский писатель, офицер французского ордена искусств и литературы 1960, лауреат Нобелевской премии по литературе 1968 г.
К основным сочинениям относятся «Тысячекрылый журавль», «Снежная страна», «Старая столица», «Стон горы». Сам Кавабата считает главной работой роман «Мэйдзин».
Его произведения переведены на многие языки мира.
В 1974 году издательство «Синтёся» учредило литературную премию имени Ясунари Кавабата.
Родился в семье врача, стал сиротой в возрасте 4 года. После смерти родителей он жил у бабушки и дедушки, которые поочередно умерли, когда ему исполнилось 15 лет.
Окончил школу в 1917 году и поехал в Токио, сдал экзамены в Токийский императорский университет по основной специальности английский язык.
Еще во время учебы он стал сотрудничать в литературном журнале.
В творчестве придерживался принципов: искусство для искусства. Создал стиль «новых впечатлений».
«Танцовщица из Изду» — рассказ, принесший ему известность. В нем идет повествование о зарождении первой любви и достоверно описываются настроения и ощущения полового влечения.
В своих произведениях считал, что нюансы описанных событий важнее, чем выводы.
Был президентом японского ПЕН-клуба и способствовал многочисленным переводам японских произведений на языки Запада.
Он в 1968 году получил Нобелевскую премию со словами: «За мастерство рассказа, которое с необычайной чувствительностью выражает сущность японской души».
Писатель тяжело болел, пристрастился к наркотикам, имел тяжелую форму депрессии после смерти своего ученика и друга Юкия Мисимы. Его смерть произошла при неясных обстоятельствах: несчастный случай — отравление угарным газом или самоубийство.